Когда волна наслаждения утихает, она разворачивается, обнимает меня за шею, и медленно меня целует. Затем кладет свою голову мне на грудь, и мы стоим вместе под душем. Не могу скрыть трепета в своем голосе, когда говорю:

— Боже, с каждым разом, все лучше и лучше.

Она смеется.

— Ты тоже? Я думала, только я так чувствую.

Она смотрит на меня, прикусывает губу, и убирает мои волосы назад с моих глаз. Такой простой жест. Но за ним скрывается столько эмоций. Ее прикосновения нежные, взгляд ласкающий, словно я самое лучшее, что она видела в своей жизни. Как будто, я какая-то драгоценность.

Обычно, такой взгляд заставляет меня искать убежища, бежать без оглядки.

Но когда я смотрю на лицо Кейт, одной рукой держу ее за талию, другой глажу по волосам, мне не хочется бежать. Даже взгляда отводить не хочется. И никогда не хочется ее отпускать.

— Нет… я тоже это чувствую.

Глава 15

Я еще не надоел вам с этим грязными подробностями, нет? Я бы мог просто сократить все к минимуму и сказать: Кейт и я в выходные натрахались до смерти!

Но это будет неинтересно.

И это не даст вам полной картины. При более полном рассказе, вы получите все факты. А при более пристальном рассмотрении — все мелочи. Мелочи, которые на первый взгляд кажутся глупыми и неважными. Но сейчас, когда у меня простуда, это единственное, о чем я могу думать.

Каждый день. Каждую минуту.

У вас же бывало так, что в голове застряла какая-нибудь песня? Конечно, бывало, со всеми бывает. И, может, это красивая песня, может, даже ваша любимая. Но это все равно раздражает, так ведь? Это уже второй сорт. Потому что вы не хотите слышать ее в своей голове, вы хотите услышать ее по радио, или на концерте в живом исполнении. Проигрывание ее в своей голове — это просто дешевая подделка. Пародия, чертово напоминание о том, что у тебя нет возможности прослушать настоящую песню.

Видите, к чему я веду?

Не волнуйтесь, вы поймете.

Так, где я остановился? Правильно, субботний вечер.

***

— Это идеальная подушка.

Мы только что заказали еды, итальянской, и ждем, когда ее доставят. Кейт сидит на моем диване посреди подушек и одеял. И держит на коленях одну подушку из спальни.

— Идеальная подушка?

— Да, — говорит она, — когда дело касается подушек, здесь я большой эксперт. И это подушка — идеальная. Не слишком плоская, не слишком пышная. Не слишком жесткая, не слишком мягкая.

— Приятно слышать, Машенька [18] !

Мы решили посмотреть кино. Цифровое ТВ по заказу — это второе великое изобретение нашего времени. Первое, конечно же, плазма с большим экраном. Встаю, чтобы сходить за пультом, пока Кейт достает что-то из своей сумки на полу.

Я вам говорил, что мы до сих пор голые? Так и есть. Абсолютно. Это так раскрепощенно.

Весело.

Можно с легкостью добраться до всех нужных частей тела. А вид просто потрясающий.

Когда я разворачиваюсь, чтобы вернуться к дивану, мне в нос бьет такой знакомый аромат. Приятный и цветочный. Сладкий и весенний. Я смотрю на Кейт и вижу, как она втирает себе в руки лосьон. Забираю у нее из рук бутылочку, как собака хватает косточку.

— Что это?

Подношу бутылочку к носу и глубоко вдыхаю, потом падаю на подушки с блаженным стоном.

Кейт смеется.

— Смотри, чтобы в нос не попало. Это увлажняющий лосьон. Не знала, что борьба с сухостью кожи на тебя подействует, как наркотик.

Я смотрю на бутылочку. Ваниль и лаванда. Опять нюхаю.

— Пахнет тобой. Всегда, когда ты рядом, ты пахнешь как… как букет из гребаного солнечного света глазированный коричневым сахаром.

Она опять смеется.

— Ах, Дрю, да ты — поэт. Сам Шекспир бы тебе позавидовал.

— Это съедобно?

Она строит гримасу.

— Нет.

Жаль. Я бы поливал этим свою еду как дорогущим голландским соусом. Хотя, сначала бы я полил им Кейт, чтобы испробовать его на ней.

Сейчас, когда я об этом задумался, мне это кажется более предпочтительным.

— Они производят еще и пену для ванны. Раз тебе это так нравился, я ее куплю.

Это первый раз, когда она упоминает следующий раз. Встреча как-нибудь потом. Будущее. Не смотря на мой одноразовый секс в прошлом, вероятность еще раз оказаться в постели с Кейт не вызывает во мне чувства безразличия и раздражения. Вместо этого, я в предвкушении предстоящего.

Некоторое время смотрю на нее, наслаждаясь странной радостью, которую при этом испытываю. Я бы мог изобрести такой вид деятельности, как любование Кейт Брукс.

— Ну, — спрашивает она, — мы решили, какой фильм будем смотреть?

Она устроилась рядом со мной, и я как-то по-естественному обнял ее.

— Я думал про Храброе Сердце.

— Брр, что такого в этом фильме? Почему всем мужчинам он так нравится?

— Ну, по тем же причинам, что и все женщины балдеют от Дневника Памяти. Ты ведь его собиралась предложить, так?

Она хитро улыбается, и я знаю, что был прав.

— Дневник Памяти —романтичный.

— Чертовски скучный.

Она ударяет мне в лицо «идеальной» подушкой.

— Он — замечательный.

— От него затошнить может. У меня есть друзья, пылкие любовники-гомосексуалисты, вот такой фильм как раз для них.

Она мечтательно вздыхает.

— Это история любви. Красивая история любви. Все их так пытались разлучить. Но потом, спустя годы, они снова отыскали друг друга. Это была судьба.

Я закатываю глаза.

— Судьба? Да, ладно. Милая, судьба — это хреновая сказка. И все остальное в этой истории — собрание всякого вздора. В реальной жизни все не так.

— Но это…

— Вот почему такое большое число разводов. Потому что подобные фильмы подают женщинам ложные надежды.

То же самое и романтические книги. Александра однажды чуть не оторвала Стивену голову за то, что он взял у меня Плейбой. Но зато каждое лето, Эта Сучка лежит на пляже в руках со своим чтивом с элементами легкого порно.

Да, я сказал «порно». Оно самое.

И это вряд ли можно назвать хорошим порно: «Он направил свой мужской ствол к лепесткам ее женского начала».

Да кто вообще так говорит?

— Нормальные парни не думают так, как Нолан или Нилес или как там звали этого придурка.

— Ной.

— И какой парень будет строить дом для девицы, что его отшила? Какой мужик будет ждать, когда на его пороге появится девушка, зная о том, что она с кем-то другим? Да это не мужик совсем.

— А кто?

— Большая, волосатая, не побритая пи*да.

Слишком грубо?

Боюсь, что да.

Пока не вижу, что Кейт закрывает рукой рот и валится на диван, содрогаясь от громкого смеха.

— О… мой… Бог. Ты такой… нахал. Как… как тебе это только пришло в голову?

Пожимаю плечами.

— Говорю то, что думаю. И не собираюсь за это извиняться.

Ее смех утихает, но улыбка остается на лице.

— Ладно, никакого Дневника Памяти.

— Спасибо.

Потом все ее лицо озаряется светом.

— О, а что насчет Телеведущий: Легенда о Роне Бургунди?

— Тебе нравится Уилл Феррелл?

— Ты издеваешься? Ты смотрел Лезвия славы?

Это одно из моих любимых.

— Стальной лотос? Классика.

Она то поднимает, то опускает брови и произносит как в фильме:

— А у тебя есть тот сладкий крем, чтобы помазать, где горит?

Я смеюсь.

— Боже, я люблю т…

И тут я давлюсь.

И кашляю.

И прочищаю свое горло.

— Я люблю… этот фильм.

Беру пульт, и мы ложимся на диван, когда начинается Телеведущий.

Ну ладно, только не надо сходить с ума. Давайте просто сейчас все успокоимся на минуточку. Это была обычная ошибка. Оговорка. Ничего больше. Последнее время моему языку приходилось усердно работать. Так что я думаю, это допустимо.